Опасность, нависшая над столицей

Погребение двух правителей с востока, случившееся в стольном граде на Неве в первой четверти XVIII века, вызвало в умах обывателей, помнивших о чухонском проклятии, небывалое смятение. Однако Екатерина I. сменившая Петра Великого на российском престоле, происходила из западного латвийского городка Мариенбурга. Все последующие правители династии дома Романовых также не были рождены восточнее Санкт-Петербурга, что вселяло некоторую уверенность в том, что страшные проклятия чухонских жрецов, о которых то и дело напоминали разрушительные наводнения и ураганы, обрушивавшиеся на молодую столицу Российского государства, не исполнятся. Российские самодержцы, прекрасно осведомленные о последних словах казненных волхвов, предпринимали все меры, дабы не допустить возможности их осуществления. Так поступила и императрица Екатерина Великая, когда в начале семидесятых годов XVIII века вспыхнуло знаменитое восстание под предводительством Емельяна Пугачева. Известно, что руководитель крестьянского восстания выдавал себя за выжившего царя Петра III, свергнутого в результате дворцового переворота летом 1762 года, и сумел подчинить своей власти обширные территории восточных окраин империи. По мнению некоторых исследователей, именно страх перед «третьим вождем с востока» заставил императрицу после поимки самозванца доставить его не в столицу, а в Москву, именно там подвергнуть пыткам и казнить на Болотной площади.
Все последующие правители России, погребенные в Петропавловской крепости города на Неве, вплоть до октябрьского вооруженного восстания 1917 года, не были рождены восточнее Санкт-Петербурга. Более того, в династии дома Романовых до падения российской монархии исследователи насчитали тридцать семь династических браков, заключенных с немецкими владетельными домами и шесть с представителями иных западных монархических дворов. Вместе с тем ни одного брака не было заключено с представителями восточных монархий, делавших неоднократные попытки породниться с российскими самодержцами. Возможно, одной из причин этого была, в числе прочих, и тягостная память о страшном проклятии чухонских волхвов.